Д. Д. Фролов

Советские и финские военнопленные 1939-1944 гг.

Плен — неизбежный спутник любой войны. Все государства, ведущие боевые действия, сталкиваются с проблемой захвата и содержания военнопленных. Не было исключением и cоветское государство. За время своего существования СССР дважды вел войны с Финляндией.

Несмотря на то, что после окончания Зимней войны и Войны Продолжения прошло свыше 60 лет, мы до сих пор не знаем точного количества пленных. Официальные данные очень противоречивы. Государственные органы СССР заявляют о том, что в Зимнюю войну в плен попали от 858 до 1100 финнов, из которых 20 человек отказались возвращаться в Финляндию после заключения мирного договора. На основании обнаруженных нами в российских и финских архивах документов, можно заключить, что в лагерях и госпиталях СССР в 1939-1940 гг. находились 883 финских военнопленных. Количество советских пленных в Финляндии — от 5 546 до 6 116 человек. Официальные статистические данные о пленных периода Войны Продолжения еще более противоречивы. Цифры количества финских пленных колеблются от 2377 до 3402 человек, а советских – от 64 188 до 72 000 человек. Говоря о финнаx, наиболее достоверной цифрой, которую мы получили при составлении базы данных финских военнопленных, являются 3 114 человек.^[1] Точных данных о количестве советских пленных в российской историографии нет. Более того, российские историки не разрабатывали эту тему в своих работах, а лишь использовали ссылки на финские источники.

Несколько слов о правовой стороне вопроса. Накануне и во время Зимней войны и Войны Продолжения действовали Гаагская конвенция 1907 г.; Женевская конвенция об обращении с военнопленными 1929 г.; Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1929 г.

Однако в полном объеме все статьи этих конвенций оба государства не могли реализовать по объективным причинам. Впрочем, ни одна страна, вступившая в войну, никогда не может и не соблюдает все положения международных правовых документов. Каким бы демократическим государством она не являлось, война накладывает определенный отпечаток на внутреннюю жизнь общества, ограничивая многие демократические принципы.

Ни Финляндия, ни СССР не ратифицировали Женевскую конвенцию 1929 г. «Об обращении с военнопленными», мотивируя невозможностью точного выполнения некоторых статей и положений Конвенции и ее расхождением с внутренним законодательством. Однако при этом обе страны заявили, что в случае возникновения проблемы будут ее решать в духе этого международного акта. Но обе страны подписали другой важный документ — Женевскую конвенцию 1929 г. «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях», то есть de-facto СССР и Финляндия брали на себя обязательство гарантировать права пленных, признанные мировым сообществом.

В СССР вопрос ратификации данных конвенций был связан с особенностями законодательства, в котором имелись статьи, предусматривающие наказание за сдачу в плен советских граждан. Соответственно, признав права иностранных пленных, СССР вынужден был бы признать и права своих собственных солдат и командиров, попавших в плен к неприятелю, что, по мнению руководства страны, было недопустимо и идеологически вредно. Впрочем, существовали «смягчающие вину обстоятельства» — ранение или болезнь могли освободить советских военнопленных от уголовного преследования. Поэтому СССР в соответствии со своим внутренним законодательством закрепил равные права за своими и иностранными больными и ранеными пленными.

Финляндия в основном ограничилась небольшими, но очень конкретными инструкциями и комментариями международных документов. Например, такой, как «Инструкция по внутреннему распорядку в сборном лагере для военнопленных № 1», подписанная подполковником Б. Бьёрклундом, в которой регулировались вопросы медицинского обслуживания, работы пленных, их питания, обеспечения их прав и обязанностей.^[2]

Таким образом, Советский Союз и Финляндия брали на себя обязательство гарантировать права пленных, признанные мировым сообществом. И это были добровольно принятые решения обоих государств, поскольку в то время не существовала эффективная система международных санкций, применявшихся в случае несоблюдения правил в обращении с военнопленными.

Для решения проблемы пленных в СССР было создано Управление по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР (УПВИ НКВД). Образованное во время Польской кампании 1939 г., это учреждение к началу советско-финляндских войн имело свои подразделения во многих регионах СССР. Опыт УПВИ НКВД СССР, полученный в результате работы с поляками, применялся во время Зимней войны и Войны Продолжения. На поляках был впервые опробован метод деления военнопленных на разные группы и создание отдельных лагерей для содержания пленных в соответствии с их воинским званием. УПВИ являлось главной организацией, от которой зависели судьбы миллионов людей, учреждением, ответственным за содержание всех пленных, захваченных Красной Армией и находящихся как на территории Советского Союза, так и за его пределами. Более того, УПВИ отвечало и за фильтрационные проверки граждан СССР — бывших пленных, вышедших из окружения бойцов и командиров РККА, а также гражданских лиц, репатриируемых на родину.

На основании архивных документов можно сделать следующий вывод: ни Финляндия, ни СССР не были полностью готовы к приему на своей территории военнопленных как в Зимнюю войну, так и в Войну Продолжение. Создание и обустройство многих лагерей не было завершено до поступления пленных из действующих армий. Военнопленные размещались в плохо приспособленных для жилья помещениях, наспех переоборудованных для новой цели. Однако, несмотря на недостатки, во время Зимней войны в приемных пунктах и лагерях были созданы хотя и не совсем хорошие, но более или менее приемлемые санитарно-бытовые условия. И не случайно в лагерях не было эпидемических заболеваний. Кардинально противоположной была ситуация с размещением пленных в начале Войны Продолжения. Отсутствие элементарных санитарно-бытовых условий в совокупности с тяжелым трудом, недостаточным питанием и плохим медицинским обслуживанием привело к высокому проценту заболеваемости и смертности среди пленных.

Во время войны 1941-1944 гг. значительно выросла численность заболевших и умерших. Но в целом раненым и больным оказывалась по возможности медицинская помощь, и их с передовой отправляли в военные госпитали. Недостатки в медицинском обслуживании пленных во время обеих войн были связаны с отсутствием у части медперсонала необходимой квалификации, нехваткой во время Войны Продолжения медикаментов и перевязочных средств. Постоянно увеличивающийся приток пленных существенно усложнил задачи, стоявшие перед медицинскими службами лагерей. Поступавшие пленные нередко находились в ослабленном состоянии. В лагерях катастрофическим образом не хватало витаминных препаратов, никотиновой кислоты и дрожжей для лечения пеллагры, которая была настоящим бичом и в СССР, и в Финляндии. Нередко не хватало вакцин против дифтерии и дизентерии.^[3]

Имевшие место недостатки в медицинском обслуживании военнопленных во время Войны Продолжения учитывались руководством органов, ответственных за здоровье пленных. В меру своих возможностей они старались исправить сложившуюся ситуацию. Таким образом, нельзя сказать, что нарушения, имевшие место в медицинском обслуживании военнопленных, являлись целенаправленной политикой геноцида в отношении финских и советских пленных.

Анализ архивных документов показал, что самой острой проблемой было плохое продовольственное обеспечение. Особенно тяжелое положение сложилось в советских и финских лагерях в конце 1941 — начале 1943 г., когда пленным выдавали продукты ниже норм, предусмотренных международными правилами. Хотя калорийность рациона питания финских и немецких военнопленных в СССР превышала калорийность питания советских пленных в Финляндии и Германии, но все же была недостаточной. Кроме того, в отличие от советских пленных в Финляндии, финны в Советском Союзе не имели возможности работать в крестьянских хозяйствах, то есть хоть как-то увеличить свой рацион питания.

Наиболее тяжелыми для пленных периодами, сопряженными с большим количеством смертей, были 1942 г. и осень 1944 г. В 1942 г. увеличение смертности финских и советских пленных связано с ухудшением продовольственного положения в СССР и Финляндии и вызванного этим уменьшением пайков. Осень 1944 г. была особенно тяжела для финнов. Перед репатриацией их собрали в Череповецком лагере № 158. Но переподчинение ведомств, снабжавших лагерь лекарствами, создало критическую ситуацию с вакцинами и сыворотками против дизентерии и дифтерии. Учитывая, что финны были ослаблены недоеданием, становится ясно, почему процент заболевших и умерших среди них значительно вырос. В СССР во время Войны Продолжения скончались 997 финнов, то есть смертность финских пленных составляла 32% с учетом расстрелянных в момент пленения, в Финляндии — 18 700, то есть 29%. В Германии, для сравнения, умерли в плену 57% советских солдат.^[4]

Конечно, одной из главных причин отмеченных недостатков являлся острый дефицит продовольственных, материальных и финансовых ресурсов, подорванных Второй мировой войной. Поэтому, констатируя плохое обеспечение пленных, подчеркнем, что трудности продовольственного снабжения испытывали не только они, но и мирное население.

Труд военнопленных в Зимнюю войну из-за ее скоротечности широкого распространения не получил. Пленные вообще не работали и использовались прежде всего для поддержания нормальных санитарно-бытовых условий в лагерях.

Во время Войны Продолжения труд пленных принимал все больший размах. Финны и русские привлекались к работам на лесо- и торфозаготовках, в угольной промышленности, трудились в сельском хозяйстве, на строительстве дорог и жилых помещений. Труд стал одной из причин заболеваемости и смертности пленных в СССР и Финляндии. Завышенные производственные нормы и недостаток питания приводил к ухудшению физического состояния военнопленных.

Незначительное количество финских пленных во время Войны Продолжения не могло оказать существенного влияния на экономику Советского Союза. Не могли они и кардинальным образом изменить положение в той или иной отрасли народного хозяйства. Поэтому решения Тегеранской, Ялтинской и Потсдамских конференций о «репарациях трудом» затронули финнов, в отличие от немцев, в меньшей степени. Финляндия не была оккупирована советскими войсками, а большинство финнов уже репатриировали на родину после окончания войны. Оставшиеся же в силу своего плохого физического состояния не могли использоваться на работах по восстановлению экономики СССР.

Ни одна война не может длиться вечно и рано или поздно обе стороны должны заниматься репатриацией пленных на родину. Обе страны незамедлительно после окончания Зимней войны и Войны Продолжения предприняли активные усилия по скорейшему обмену военнопленными. Репатриация подавляющей части советских и финских пленных была осуществлена в довольно короткие сроки. Большинство из них вернулись домой уже в конце 1944 г.

Подводя самый общий итог, можно сделать вывод о том, что в действиях советских и финских органов, решающих вопросы содержания пленных, были ошибки. Допускались отклонения от норм международного права. К наиболее серьезным относятся: во-первых, военнопленные были лишены возможности переписки со своими родственниками; во-вторых, СССР и Финляндия в нарушение международных норм права и своего собственного законодательства не предоставляли списки пленных, содержавшихся на их территории; в-третьих, имели место расстрелы военнопленных на этапе транспортировки к местам сбора и после получения от них необходимой информации. В случае Войны Продолжения последнее более характерно для партизанских отрядов на этапе позиционной войны (Asema Sota 1942-1944 гг.). Причем приказы о расстрелах давались на достаточно высоком уровне — на уровне Штаба партизанского движения Карельского фронта.^[5]

Однако Вторая мировая война была отнюдь не малым локальным конфликтом, при котором в ходе вялого ведения боевых действий можно было, да и то с трудом, выполнить все и в полном объеме правила и требования Женевской конвенции. Перечисленные мной нарушения международного права допускали все страны во время войны. Ни СССР, ни Финляндия, ни Германия, ни США не были исключением. Ни одна страна не могла предоставить пленным переписку в том объеме, в котором требовали статьи Женевской конвенции. Обмен списками пленных носил пропагандистский характер и давал возможность давления на общественное мнение, обвиняя противника в несоблюдении норм международного права. Расстрелы пленных были «обыденным явлением» во время войны. Все воюющие страны сталкивались с этим.

В заключение отметим ряд особенностей, присущих только финским пленным периода Войны Продолжения. Хотя финны не выделялись в привилегированную группу по национальному признаку, они не подвергались таким притеснениям, как это было в отношении немцев.

Во-первых, в СССР не было написано ни одного произведения, которое бы призывало население убивать финнов, как это было в статье И. Эренбурга «Убей!».^[6] Во-вторых, в отличие от немецких пленных, финнам не приходилось строить лагеря в открытом поле при полном отсутствии инфраструктуры.^[7] В-третьих, финских пленных эвакуировали в Россию, а не расстреливали, как немцев при выводе советских войск из Эстонии в 1941 г. или как советских заключенных при отступлении из Украины и Белоруссии. Это связано с тем, что финнов было мало и они представляли ценность. Напомню, в советском плену находилось около 2,5 млн. немцев. Финны занимали 11-е место по количеству попавших в плен (около 3 тысяч).

И последнее, самое главное, характерное только для финских пленных, отличие. Финны содержались в лагерях УПВИ относительно короткое время, большая их часть вернулась домой уже в ноябре — декабре 1944 г. (при том что основная масса попала в плен в период летнего наступления Красной Армии 1944 г.). Остальные пленные находились в СССР вплоть до 1955 г., то есть Финляндия была единственной страной, в отношении которой СССР полностью придерживался положений Женевской конвенции о скорейшей репатриации пленных после окончания боевых действий.

В завершение отметим, что обе страны старались и многое сделали для того, чтобы не усугублять чрезвычайно трудное положение, в которое попали пленные в ходе невиданной по жестокости, злу и насилию Второй мировой войны. О целенаправленной политике геноцида в отношении финских и советских военнопленных говорить нельзя.

Примечания

1. Цифра военнослужащих финской армии, попавших в советский плен, остается спорной.
Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1е. Оп. 3. Д. 12. Л. 6; Alava T., Hiltunen R., Juutilainen A.
Muistatko… Sotavangit r. y. 1969-1989, Jyvaskyla, 1989. S. 23 — 825 военнопленных;
Дюпуи Р. Э., Дюпуи Т. Н. Всемирная история войн. Кн. 4 (1925-1997). СПб; М., 1998. C. 109 - 847 пленных;
Маnninen О. Neuvostoliiton Suurhyokkays // Yksin suurvaltaa vastassa. Talvisodan poliittinen historia. Toim. Vehvilainen O., Rzesevski O. Jyvaskyla, 1997. C. 304 — 1100 финнов;
Галицкий В. Финские военнопленные в лагерях НКВД (1939-1953). М., 1997. C. 36 - 876 военнопленных финской армии.
Такое расхождение в цифрах можно, по-видимому, объяснить тем, что одни авторы учитывали количество всех финнов — и военнопленных и интернированных, попавших в лагеря НКВД. Другие учитывали лишь пленных, возвращенных в Финляндию после Зимней войны.
По этому вопросу см. также:
Alava T., Frolov D., Nikkila R. Rukiver! Suomalaiset sotavangit Neuvostoliitossa. Helsinki, 2002. РГВА. Ф. 1е. Оп. 3. Д. 8. Л. 200;
Manninen O. Sotavangit ja sotavankileirit // Jatkosodan historian. 6 osa. 1994. S. 282-283;
Mikkola P. Sotavangin elama ja kuolema. Jatkosodan neuvostosotavankien suuren kuolleisuuden syyt. Suomen ja Skandinavian historian pro gradu- tutkielma. Helsingin yliopiston historian laitos, 2000. ^[Назад]
2. Подробнее см.: Frolov D. Talvisodan 1939-1940 Neuvostoliittolaiset sotavangit // Sota-historiallinen aikakauskirja, 19/2000. ^[Назад]
3. Frolov D. Sotavankina Neuvostoliitossa. Suomalaiset NKVD:n leireissa talvi- ja jatkosodan aikana.
SKS Bibliotheca historica 91, 2004. S. 195. ^[Назад]
4. Ibid. ^[Назад]
5. КГАНИ. Ф. 8. Оп. 1. Д. 203. Л. 26. ^[Назад]
6. Красная звезда. 1942. 24 июля. ^[Назад]
7. Frolov D. Finnish Prisoners of war in Soviet Union. Specifics of custody // From war to peace. Experience of Captivity of the POWs in WWII 1944-55. Venajan ja Ita-Euroopan Instituutti 2005;
Карнер С. Архипелаг ГУПВИ. Плен и интернированные в Советском Союзе 1941-1956. М., 2002 (Karner S. Im Archipel GUPVI. Kriegsgefangenschaft in der Sowietunion 1941-1956. Wien; Munchen, 1995). ^[Назад]

Опубликовано в сборнике: "Межкультурные взаимодействия в полиэтничном пространстве пограничного региона"
(Материалы международной научной конференции, посвященной 75-летию Института языка, литературы и истории
Карельского научного центра РАН). Петрозаводск, 2005.